ТЕКСТЫ ИСТОРИЙ ПРОИСХОЖДЕНИЯ

ЖЕНА МЕДВЕДЯ (Саамы)

Изначально записано в XVII веке Йоханнесом Шефферусом и опубликовано Фьельстромом в Стокгольме в 1755 году. Переведено со шведского на английский и опубликовано К.М. Эдсманом в 1956 году. История медвежьей жены в скандинавской традиции . Ethnos, 21(1-2), стр.36-56.

"У трех братьев была одна сестра, которую они так ненавидели, что ей пришлось укрыться в лесных дебрях. Утомленная, она наткнулась на медвежью берлогу, куда она забралась, чтобы передохнуть. Медведь заглядывает в берлогу и, ближе познакомившись, он женится на ней, и она ему рожает сына. Когда медведь становится старым, а сын его подрастает, рассказывают, что медведь объявил своей жене о том, возраст не позволяет ему жить дальше, и потому он хочет с первым осенним снегом выбраться наружу, чтобы её три брата его загнали и убили. Хоть жена и пытается любым способом его разубедить, медведь не поддается и делает то, о чем говорил, чтобы братья могли его загнать, увидев его отпечатки лап. Затем медведь просит прикрепить к его лбу кусочек меди, потому что это отличит его от других медведей и так же позволит его сыну, который покинул его, отличить и не убить медведя. После тяжёлого снегопада трое братьев вместе идут убивать медведя, которого они до этого загнали. Затем медведь спрашивает свою жену, все ли трое братьев были одинаковы недоброжелательны к ней, и она отвечает, что её двое старших братьев всегда по отношению к ней вели себя хуже, чем младший, который был милосерднее. Когда братья приходят к берлоге, медведь выбегает наружу и нападает на старшего брата, кусает его и наносит тяжелые раны, после чего возвращается целый в берлогу. Когда приходит второй брат, медведь нападает на него так же и ранит, после чего возвращается к себе в в берлогу. После этого он наказывает своей жене обхватить его за пояс. Когда она исполняет, он выходит на задних лапах из берлоги, неся ее за собой. Там она говорит своему младшему брату, чтобы он застрелил медведя, что он и делает. Затем жена присаживается поодаль, закрывая лицо, так, будто она не может смотреть на то, как в медведя стрелют и снимают с него шкуру, но при этом она одним глазом подглядывает. Это история, лежащая в основе старого обычая, по которому ни одна женщина не может смотреть на медведя или на мужчин, разделывающих медведя, если у неё неприкрыто лицо, и она не смотрит через медное кольцо.

Когда три брата добивают медведя, и все его мясо сложено в котел для варки, приходит его сын, и братья говорят ему, что они пристрелили странного зверя, у которого на лбу был кусочек меди. Сын говорит, что тот меченный зверь был его отцом, и, поэтому, у него есть право разделить мяса медведя с ними на равных. Когда они продолжают ему отказывать, сын угрожает разбудить отца, после чего он берет палку и со словами «Вставай, мой отец! Вставай, мой отец!» начинает бить шкуру медведя. Затем мясо в котле начинает кипеть так сильно, будто готово вывалиться наружу, из-за чего братьям приходится дать сыну равную часть мяса. Считается, что это происхождение описанного далее обычая (если то, что описывает Шефферус происходит на самом деле): когда медведя убивают, охотники сразу вытаскивают его из берлоги и бьют его ветками или мягкими прутами. Отсюда идет поговорка: «бей медведя ветками». То, что охотники на медведя и их орудияя должны быть украшены медными цепочками и кольцами, ведет свое происхождение от кусочка меди, закрепленного у медведя на лбу.

Что касается обрядовой стороны, то считается, что женщину этому научил медведь, после чего она пересказала это ее братьям и объяснила, что обряд обязателен, если они хотят побеждать такого грозного зверя, как медведь: таким образом, впоследствии все передавалось лопарям как традиция, отчего они еще сильнее стремились сохранить и проводить подобные обряды, утвержденные самым медведем, ведь они верили, что сил у них не достанет, и медведь одолеет их и изранит, если они не смогут держаться правил старого обряда".

ПРОИСХОЖДЕНИЕ МЕДВЕДЯ (Манси)

Кратко изложено Светланой Поповой, знатоком культуры манси

Из текстов цикла «медвежьих песен» и из легенд мы узнаем о разных историях происхождения медведя/медведицы и соответствующем почитании их. Например, дочь верховного бога, Нуми Торума, нарушила запрет отца: не выходить за порог дома. Оказавшись снаружи, она спугнула стадо лошадей, которое убежало; она за ними погналась и упала в яму. Яма оказалась дырой в Небесном мире, через которую она увидела землю внизу. Полюбив земную красоту, увиденную с небес, она умоляла отца отпустить ее вниз, но она не пережила постигших ее там трудностей и стала медведем. В другом варианте медведь – это сын женщины Моснэй, которая вырастила его без отца. Сын, нарушив несколько запретов матери, превратился в медведя: «Сын этой женщины от матери своей убежал, от людей. Идя через кустарник черемухи, через дебри шиповника, он в медведя превратился»..

МЕДВЕЖЬЯ МАТЬ (Цимшианы/гитксаны)

Barbeau, M. 1946. Bear Mother The Journal of American Folklore, 59, pp. 1-12 [As summarized by Barbeau]

Пеесунт, член семьи Архтеех из Китванги, давным-давно собирала чернику на горе с двумя другими девушками из своего племени. Вместо того, чтобы петь как остальные, чтобы предупредить о своем приходе медведей, как она должна была сделать, она продолжала болтать и смеяться, собирая дикие плоды. Медведи под конец навострили уши и прислушались. «Почему она постоянно так болтает, словно насмехается над кем-то?» - спрашивали друг друга медведи. Может, она над ними насмехается? Поэтому они следили за ней из кустов и проследовали за ней по тропе, когда она набрала целую корзину ягод для стоянки. Одним вечером все три девушки, одна за другой, двинулись по тропе, сгибаясь под своими ношами, которые держались на их спинах на кожаных ремешках, закрепленных через лоб вокруг головы. Пеесунт, болтунья, шла последней на отдалении. Неожиданно она поскользнулась, чуть не упала и посмотрела под ноги. Затем, злобно засмеявшись, она ухмыльнулась: «Фу, Наеку-медведь-сирота! Уронил здесь свой помёт!». Она с таким же успехом могла сказать: «Вот ублюдок!». Ее кожаный ремешок порвался, и пока она пыталась его закрепить, сестры пошли дальше, оставив ее позади. Злобная, она не пела, как должна была, но только ругалась и стонала. Как стемнело, она услышала голоса в кустах позади ее, мужские голоса. Затем двое молодых парней, будто братья, подошли к ней и сказали: «Сестра, ты в беде, никто за тобой присмотреть не может. Пошли с нами, мы твои ягоды за тебя отнесем». Следуя за ними, она заметила, что они одеты в медвежьи накидки и что они ведут ее вверх по горе. Как стемнело, они пришли к большому дому у завала каменного и с ней вошли. Там вокруг костра сидели люди, все одетые в медвежьи накидки, и они все на нее смотрели. Белая мышь Цииц-Бабушка подошла к ней и потянула за накидку, которая теперь была покрыта седыми волосами как у медведя. И мышь пропищала: «Внучка, медведи завели тебя к себе в берлогу, теперь ты станешь одной из них, будешь им детей рожать». Услышав это, она испугалась, и еще более, когда к ней подошел гризли помоложе и сказал: «Будешь жить, если согласишься быть женой моею; если откажешься - умрешь».

После того, как она замуж вышла за племянника вождя Гризли, Пеесунт была вознесена среди медведей-духов на горе. Она родила близнецов, полулюдей-полумедведей. Ее братья в это время ее искали. Она увидела их, когда они стояли у подножия каменного завала, сжала комок снега в руке и пустила его вниз по склону. Братья так ее заметили, вскарабкались по склону и убили Медведя, но оставили в живых ее получеловеческих детей. Перед тем как умереть, муж- Медведь научил жену свою двум обрядовым песням, которые охотники должны были петь над его телом, чтобы точно удача им способствовала. Дети Пеесунт время от времени вели себя как медведи: они водили своих дядьев к медвежьим берлогам в горах и помогали им ставить их ловушки. С их помощью и с помощью протяжных песен, что они всегда пели над мертвыми медведями, семьи Тенемгьет, Хрпеелархае и Архтеех стали богатыми медвежьими охотниками. И приняли они Пойманного Медведя в качестве своей эмблемы.

МЕДВЕЖЬЯ ЖЕНА (Меномини)

Skinner, A. and J.V. Satterlee. 1915 FOLKLORE OF THE MENOMINI INDIANS. Anthropological Papers American Museum of
Natural History. Vol. XIII, pp. 381-383

Это история медведя и индейца стародавних времен. Этот мужчина женился на медведице, и ее имя было Авасиукьу. Когда он впервые ее встретил, она выглядела точь-в-точь как женщина, ее образ зверя для него был невидим. Он встретил ее на одной из своих прогулок,и она провела его до своего дома, который показался мужчине вигвамом, поэтому он зашел с ней и прожил там всю зиму. У пары скоро появился ребенок, но мать никогда не готовила, потому что когда они были голодны, в их берлоге появлялись маленькие котлы, наполненные едой. Причиной тому то, что когда индейская семья пирует или приносит на земле жертву подземным медведям, эта еда отправляется к ним и они едят вдоволь.

Братья и сестры мужчины не знали, что с ним произошло, и стали его искать. В один день рано весной жена-медведица сказала: «Твои братья сюда придут и нас найдут. Спрячь наших малых детей в стороне и сокрой. Ты же спрячься позади, а я буду стоять у входа в наше жилище, и может, они тебя не увидят. Когда они найдут меня, я выбегу и уйду от них. Я пойду кругом, чтобы они искали меня весь день, и я оторвусь от твоих братьев и их собак».

Тогда она подготовилась, заправив платье так, чтобы проще было бежать. «Ты знаешь, что нас сначала найдут собаки, как природой им заложено», - сказала она. Как она и ожидала, первым делом с утра у входа в берлогу залаяли собаки, привлекая внимание охотников. Братья были недалеко на снегоступах, и, услышав странный лай собак, они поняли, что что-то случилось. Они поторопились и вышли к входу в берлогу. Как только они подошли, медведица-жена выскочила и убежала. Охотники стрельнули в нее из луков, и одна стрела попала ей в плечо.

Авасиукьу, женщина-медведица, ускользнула от охотников, как она предсказала, и вечером вернулась к берлоге, пока все ее Ванамону’к, ее сводные братья, остались далеко позади. Так она вернулась к берлоге и своей семье, и когда весь снег растаял, они выбрались и пошли вместе домой к ее мужу. Она сделала так, чтобы родители и братья ее мужа воспринимали ее как обычную женщину, и с ходом времени они все больше и больше этому верили. Но в реальности природа ее была двойственной. Когда она жила у них дома, время от времени становилось ясно, кто она такая, потому что не всегда она могла скрыть свою медвежью натуру. Однажды, когда она плащ до бёдер сняла, оголившись частично, и виден был у нее на плече огромный шрам, - это рассмешило охотников и смутило их одновременно. Один из ее сводных братьев подошел поближе к ней и сказал: «Ох, какой у тебя шрам на плече серьезный. Откуда он такой? Будто ты еле-еле спаслась от кого-то». «Ох, постыдился бы ты», - ответила она, - «ведь я далеко позади тебя оставила, ты гнался за мной. Даже пес твой не догнал меня. Я обогнала тебя даже с раной».

Тогда охотники удивились и поразились тому, что она сказала, и поняли, кто им сводной сестрой приходится. Тогда и стало впервые известно, что те, кто испытывает страдания и голодают для обретения силы, обрести могут и способность жить хищными зверьми, как они захотят. Они могут разглядеть звериную природу в том, кто выглядит как человек. После эта женщина- медведица стала известна как Мат’китиньу, «Та, у кого шрам на плече» - женское имя, которое до сих пор встречается среди женщин медвежьих тотемов.